Йозеф медленно вышел из тени у стены, будто проявляясь из небытия. Тусклый свет квартиры, арендованной на один из подставных паспортов, не придавал ему значительности. Он был, как всегда, неприметен и невозмутим, что, казалось, раздражало мужчин в комнате ещё больше.

Мужчина с молотком заёрзал, разглядывая Йозефа с заметным недовольством, но ничего не сказал. Канистра с бензином на полу напоминала о неизбежном финале, как и пленник, привязанный к стулу в центре. Тот выглядел измождённым, но по-прежнему странно собранным, словно находился в своей собственной реальности, далёкой от физического насилия и угроз.

— Йозеф, — заговорил мужчина с молотком, наконец, не скрывая своего раздражения, — мы тут уже несколько дней его давим. Он бормочет что-то про Вильяма, но нифига толком не говорит. Ты на это посмотри, может, у тебя получится этот бред расшифровать. Честно, я бы его давно уже...

Йозеф поднял руку, жестом призывая к тишине. Он неспешно подошёл ближе, игнорируя реплику, и остановился напротив пленника. Мужчина с канистрой, который до этого стоял молча, тоже кивнул в сторону Йозефа, как бы передавая ему слово.

— Он уже третий день не унимается, — начал тот спокойнее. — Всё о Вильяме говорит. Ни от полиции, ни от наших контактов — ничего. Человек-призрак. Если это псевдоним — то его никто не знает. Всё, что мы смогли вытащить, у меня в файле, — он протянул Йозефу смартфон.

Йозеф принял устройство, бросив короткий взгляд на файл.

Ещё одна бредовая теория заговоров, подумал Йозеф, но интуиция подсказывала ему, что этот бред может иметь реальную угрозу. Что-то настораживающее было в этих словах, словно к ним относились слишком серьёзно. Вся информация вокруг была словно фрагменты мозаики, которые ещё не складывались в целую картину.

Он вернул телефон владельцу, не произнеся ни слова. Его интерес был направлен на пленника. Он медленно присел перед ним на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с глазами человека. Йозеф пристально вглядывался в лицо, исцарапанное, в синяках, с ранами, которые выдавали дни допросов. Но пленник оставался собранным, и в его глазах не было ни отчаяния, ни страха. Только некое странное ощущение гордости. Или это было ощущение миссии?

— Ты веришь в Вильяма? — спросил Йозеф, глядя ему прямо в глаза.

Мужчина с молотком хмыкнул где-то позади, явно не веря в этот разговор, но Йозеф не обращал на него внимания. Его интересовала не сила физического давления, а что-то другое — внутреннее состояние человека.

Пленник медленно поднял глаза на Йозефа. Его губы задрожали, как будто он хотел что-то сказать, но кляп мешал. Йозеф кивнул одному из своих товарищей, и тот нетерпеливо подошёл, грубо выдернув ткань изо рта пленника.

— Иди к чёрту, — прохрипел пленник слабым, но твёрдым голосом, жадно хватая воздух. — Ты не поймешь. Вы не поймете.

Йозеф тяжело вздохнул, опустив голову и снимая темные очки. Глупо было полагать, что мужчина добровольно всё расскажет, тем более, зная по самому себе, верующие не готовы так просто предать свою веру.
Немец медленно поднимает взгляд на жертву, ловя его взгляд.
— Ты ведь знаешь, что он нереален? — продолжал Йозеф, стараясь держать голос ровным. — Это лишь мираж, пустая иллюзия, за которой скрываются чужие амбиции. — Пленник, услышав сказанное Йозефом, на мгновение напрягся, зашевелился, всем телом показывая своё несогласие. Несчастный вряд ли осознает, что попал под влиние Реквиема, с первой секунды соприкосновения взглядами. Реквием не заставит его раскрыть всё, словно сыворотка правды, но заставит поверить в присуствие Вильяма здесь, найдя его лицо в присутствующих. Обман разума, назовем так.
Если, конечно, всё сработает так, как надо.

Подпись автора